Сад Гертруды Джекилл

Эта грустная истина не раз подтверждалась. Не избежали печальной участи забвения и сады, созданные когда-то гением Гертруды Джекилл. А ведь она была самым уважаемым садовником своего времени и до сих пор остается иконой для садоводов и дизайнеров, которые продолжают использовать ее идеи и приемы. Высокий профессионализм, тонкий художественный вкус позволили Джекилл стать харизматической личностью в мире садового искусства в условиях жесткой мужской конкуренции. Вы только подумайте, каково было женщине сделать карьеру в викторианской Англии!

Именно Гертруда Джекилл поставила точку в многолетней дискуссии между «формалистами» и «пейзажистами» о том, что есть английский сад. Она на практике показала компромиссное решение, соединив и сад формальный, и сад, как его называют англичане, «дикий», создав сад-шедевр эдвардианской эпохи.

Изучение ее опыта бесценно, тем более бесценны усилия по возрождению ее творений. К счастью, нашлись энтузиасты, которые взялись за это трудное дело. Сад, о котором пойдет речь, находится в деревушке Аптон Грей, в графстве Хэмпшир, в Англии. В 1908г., когда Джекилл было уже 65 лет, и она находилась на вершине своей карьеры, ее старый друг и приятель по Движению искусств и ремесел, основатель и главный редактор журнала «Студия», Чарльз Холм предложил ей обновить сад при своем доме МэйнорХаус.

Это была блестящая эпоха, время правления Эдуарда VII, сына королевы Виктории, который вступил на престол в 1901 г. после ее смерти. Период безмятежности продолжался недолго и закончился с началом Первой мировой войны. Золотой век британской истории уходил в прошлое. Новое поколение требовало перемен. Король-спортсмен задавал тон в стиле жизни и развлечениях знати: в моду вошел спорт, повсюду увлекались игрой в теннис и крокет. Стиль жизни социальной элиты призван был демонстрировать легкость и непринужденность существования. Усадьбы в это время часто специально создавались для развлечений или становились местом для созерцания красоты окружающей природы.

Эдвардианская эпоха стала временем серьезных технических нововведений. В дома пришел водопровод и электрическое освещение. В искусстве и быте утвердился стиль модерн. Пестрота и вычурность викторианского декора уступала место легкости и изяществу. В интерьер пришли пастельные тона, скромные расцветки. Все это не могло не сказаться на садовом устроительстве. Уходили в прошлое помпезные клумбы-торты с каменными вазонами, цветочные ковры. Предпочтение отдавалось сочетаниям цветов с различными оттенками зеленого. Ирисы, розы и лилии стали любимыми цветами декораторов.

На не очень большой территории в 5 акров (приблизительно 2 га) Гертруде удалось создать сад, который вобрал в себя как традиционные представления об английской усадьбе, так и новые веяния. Склон холма, на котором расположен дом, был террасирован. На нижней террасе устроили травяной корт, уровнем выше — газон для крокета.

На верхней террасе был устроен розарий в регулярном стиле. Розы — и старинные парковые, и видовые, включая бурбонские, морщинистые, галльские, дамасские, мускусные, китайские были высажены во все цветники. Среди сортов Джекилл выбирала по большей части своих «современниц», из которых нам известны Дороти Перкинс (1901) и Вельхенблау (1909).

Новые хозяева Мэйнор-Хаус позволили себе сделать небольшое отступление от замысла великой Гертруды. Некоторые розы были заменены новыми сортами английских роз Дэвида Остина. Гертруда Джекилл имела в своем распоряжении куда меньший ассортимент, но тем больше ее заслуга.

И в розариях, и в симметричных цветниках, что окаймляют их, были высажены пионы: Лиз ванн Вин, прелестный ранний белоцветковый сорт с простой формой цветка, и новинка селекции тех лет легендарная Сара Бернар, появившаяся в продаже за два года до того, как Джекилл взялась за дело. Знала ли она, какая необыкновенная судьба ждет этот лемуановский сорт! Здесь же высажены и белые германские ирисы. Для создания серо-серебристой подбивки использовались посадки ибериса, лаванды и котовника.

Как художница Гертруда Джекилл в цветниках применяла свой излюбленный прием групповых «дрейфующих» («drifts») посадок, плавно переходящих от холодного синего и белого, через теплый желтый и оранжевый к огненно-красному цвету. В бордюрах были высажены труппы аквилегий, многолетних астр, гераней, мака восточного, баданов, белых колокольчиков широколистных и карпатских, гейхер, лаванды, розмарина, а также тиареллы, юкки, камнеломки и клематисы, обильно цветущие множеством мелких белых звездочек: создавался эффект пены или облака.

В узких бордюрах вдоль подпорной стены, ограничивающей розарий, высажены акониты, розмарин, германские ирисы, хоста, «подушки» арабиса и обриетты, седумы и лилейники, купена, нивяники, традесканции и дицентры.

В широких бордюрах, расположенных перпендикулярно дорожке, спускающейся от дома вниз к корту, растут высокие, структурные растения — розы соседствуют с георгинами и дельфиниумами, рудбекии сочетаются с люпинами, дицентрами, гелениумами, маками восточными, розмарином, лилейниками, подбитыми гипсофилой, иберисом и тагетисами. Пик цветения этих бордюров приходится на июль, хотя и в другое время они, благодаря искусным смешанным посадкам, остаются в цвету и являют собой абсолютное пиршество красок!

Террасы связаны между собой неширокими лестницами с каменными ступенями. Все части сада окружены стриженой изгородью из тиса, которая задает строгую геометрическую форму. На юге расположена небольшая ореховая роща, плоды лещины служат кормом для птиц. Удивительно, что по саду абсолютно свободно бродят куры, деловито разыскивая себе пропитание.

Небольшой фруктовый сад задернен, весной поддеревьями цветут поляны примул и пролесок, а летом газонокосилкой простригаются лишь проходы. Возвращаясь назад к дому вдоль каменной стены, проходишь мимо сада пряных трав и небольшого огорода, где кроме собственно укропа и петрушки выращиваются рассада для основных цветников и однолетники на семена.

Таким образом подтверждается принцип, которого придерживалась Джекилл — единства красоты и пользы.

По другую сторону от дома, где проходила когда-то древняя римская дорога, расположен так называемый «дикий» («wild») сад. Неподалеку растет огромный тис, которому, по преданию, не меньше двух тысяч лет. Если это так, то он видел еще римских легионеров, марширующих по дороге. В глухих местах до сих пор цветут потомки нарциссов, посаженных когда-то самой Гертрудой.

Здесь растут видовые розы, весной полыхают ковры первоцветов, лесных анемон, сцилл, мускари и рябчиков, которым удалось выжить за долгие годы забвения. Летом расцветают поляны незабудок, цикламенов, гераней и наперстянок (у англичан они зовутся «Лисичкины перчатки»).


Среди кустов спирей, дейции и дерна белого плетется барвинок, в тенистых местах разрослась мелисса. На солнечных полянах цветет монарда, в полутени стоят свечи люпинов. Среди деревьев — дикие сливы, терен, тис, ива. Гертруда очень любила сажать березы — вот и здесь растет береза повислая. Неплохо себя чувствует сирень, белоснежная «Мадам Лемуан». Трава в диком саду не стрижется, лишь газонокосилкой проделываются плавно изгибающиеся дорожки, ведущие к рукотворному пруду, который также был восстановлен по сохранившимся планам. Вокруг него высажены влаголюбивые растения — хосты, папоротники, купены.